Продолжаем насиловать нейросеть
Dec. 29th, 2019 08:27 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
jurgen_svolochЯростный совух впадает в ярость!Сегодня, в 19:54
Кацапы сидят в покосившихся избах на полусогнутых ногах, а слева и справа они выстроены в три шеренги с раструбами по бокам и «Хеджаевым» наперевес – для баланса. Надо сказать, что бойцы служат хорошо – помогают друг другу, если кого рвет в клочья. Посредине стоит танк Е-16, на верхней линии – такой же танк Е-70, а в самом низу – Е-55, и танк Е-34, хотя никто не знает что это такое на самом деле… Можно представить какую идеологическую обработку они прошли, этот бой… После боя – в шесть утра идут пилить лес на восстановление, даже без завтрака – одевают форму и спешат на новое место. То есть понятно – чтоб сил хватало. А вопросы флота - важнее всего в жизни. Но я отвлекся. Как всегда, был наводчик танкист Борис Алексеев. Он сказал: «Не тормози – иди». Золотой был человек этот Борис Алексеевич. Я и пошел – вот как. Что положено по Уставу, конечно, не запрещено. Военные Уставы известны наизусть. А что оставалось делать? Вошли мы в лес. В центре круг – место для рулевого. Включили магнитолу. Возможно, это было и неуместно – но мне было так жалко себя, что я даже песню вспомнил. Она называлась «Тогда были мы девчонками…». Вознеся молитву и зацепивши якорь за штурвал рукой, я попытался остановить танк, но попытка была неудачной. Водитель был пьян. Впрочем, это не мешало нам идти по его следам, и все время он смеялся… Мы его ждали, танкист опоздал, а для нас всегда главное – тишина. Нас не было слышно даже тогда, когда мы сворачивали в лес. В этот раз его не было видно совсем. Я разглядел черные полотнища – это было знамя. Потом от опушки леса нас прикрыли деревья, и стало тихо. Как на кладбище. Я знал по опыту, что тишина – лучшая возможность сохранить самообладание. Именно в тишине человек всего себя посвящает всему тому, за что он сражается, и именно в тишине его никто не слышит. Эта тишина словно поддерживает его, стоит ему чуть расслабиться, и вот уже он рискует свалиться в бездонную черную яму с острыми краями. В тишине человек гораздо уязвимее, и вообще в мире не так много вещей, за которые человек может еще не умереть. Если уж он сумел умереть вот так, можно с уверенностью сказать, что у него есть еще много долгой, мучительно мучительной жизни впереди. А если уж он решил избежать всего, что может напомнить о смерти… Не дай Бог все-таки случиться худшему. Было такое чувство, что в этой тишине, нарушаемой лишь шипением остывающей каши, нас видят, о нас заботится кто-то, и мы даже не понимаем о чем речь. Я опустил взгляд, погладил Ваську по мохнатой голове и положил руку на свой автомат, висящий у меня за спиной. Остальные тоже опустили глаза. Прогнивший тюк с патронами на глазах покрывался плесенью. Чаевник зловеще подрагивал в моих руках. Еще было видно на полке над дверцей свою коробку с детским питанием, ведро с питьевой водой и стакан с краской, торчащий из деревянного ящика. Все это было совершенно незнакомо, и я не понимал почему, но мне очень хотелось рискнуть. Все-таки хорошо, что я не ел несколько дней. Я все-таки поставил банку на стол и пошарил в карманах куртки. Не найдя ничего интересного, я перевернул большую крышку. Внутри лежали игольчатые патроны. Я быстро сунул их в карман, а другой рукой сунул коробку с едой. Там было так мало еды, что я тут же отправил ее в карман куртки, а автомат вытащил и положил на стол. Теперь было самое время. Все-таки эти существа были умнее нас.
Кацапы сидят в покосившихся избах на полусогнутых ногах, а слева и справа они выстроены в три шеренги с раструбами по бокам и «Хеджаевым» наперевес – для баланса. Надо сказать, что бойцы служат хорошо – помогают друг другу, если кого рвет в клочья. Посредине стоит танк Е-16, на верхней линии – такой же танк Е-70, а в самом низу – Е-55, и танк Е-34, хотя никто не знает что это такое на самом деле… Можно представить какую идеологическую обработку они прошли, этот бой… После боя – в шесть утра идут пилить лес на восстановление, даже без завтрака – одевают форму и спешат на новое место. То есть понятно – чтоб сил хватало. А вопросы флота - важнее всего в жизни. Но я отвлекся. Как всегда, был наводчик танкист Борис Алексеев. Он сказал: «Не тормози – иди». Золотой был человек этот Борис Алексеевич. Я и пошел – вот как. Что положено по Уставу, конечно, не запрещено. Военные Уставы известны наизусть. А что оставалось делать? Вошли мы в лес. В центре круг – место для рулевого. Включили магнитолу. Возможно, это было и неуместно – но мне было так жалко себя, что я даже песню вспомнил. Она называлась «Тогда были мы девчонками…». Вознеся молитву и зацепивши якорь за штурвал рукой, я попытался остановить танк, но попытка была неудачной. Водитель был пьян. Впрочем, это не мешало нам идти по его следам, и все время он смеялся… Мы его ждали, танкист опоздал, а для нас всегда главное – тишина. Нас не было слышно даже тогда, когда мы сворачивали в лес. В этот раз его не было видно совсем. Я разглядел черные полотнища – это было знамя. Потом от опушки леса нас прикрыли деревья, и стало тихо. Как на кладбище. Я знал по опыту, что тишина – лучшая возможность сохранить самообладание. Именно в тишине человек всего себя посвящает всему тому, за что он сражается, и именно в тишине его никто не слышит. Эта тишина словно поддерживает его, стоит ему чуть расслабиться, и вот уже он рискует свалиться в бездонную черную яму с острыми краями. В тишине человек гораздо уязвимее, и вообще в мире не так много вещей, за которые человек может еще не умереть. Если уж он сумел умереть вот так, можно с уверенностью сказать, что у него есть еще много долгой, мучительно мучительной жизни впереди. А если уж он решил избежать всего, что может напомнить о смерти… Не дай Бог все-таки случиться худшему. Было такое чувство, что в этой тишине, нарушаемой лишь шипением остывающей каши, нас видят, о нас заботится кто-то, и мы даже не понимаем о чем речь. Я опустил взгляд, погладил Ваську по мохнатой голове и положил руку на свой автомат, висящий у меня за спиной. Остальные тоже опустили глаза. Прогнивший тюк с патронами на глазах покрывался плесенью. Чаевник зловеще подрагивал в моих руках. Еще было видно на полке над дверцей свою коробку с детским питанием, ведро с питьевой водой и стакан с краской, торчащий из деревянного ящика. Все это было совершенно незнакомо, и я не понимал почему, но мне очень хотелось рискнуть. Все-таки хорошо, что я не ел несколько дней. Я все-таки поставил банку на стол и пошарил в карманах куртки. Не найдя ничего интересного, я перевернул большую крышку. Внутри лежали игольчатые патроны. Я быстро сунул их в карман, а другой рукой сунул коробку с едой. Там было так мало еды, что я тут же отправил ее в карман куртки, а автомат вытащил и положил на стол. Теперь было самое время. Все-таки эти существа были умнее нас.
no subject
Date: 2019-12-29 07:48 pm (UTC)no subject
Date: 2019-12-30 12:12 am (UTC)no subject
Date: 2019-12-29 08:16 pm (UTC)no subject
Date: 2019-12-30 12:13 am (UTC)no subject
Date: 2019-12-30 12:19 am (UTC)Выход в море нам разрешили идти под бортом на броне и с оружием. Это, конечно, не было так уж безопасно — но там было много оружия, причем все самое лучшее. Над заливом стоял туман — и это был хороший знак. Нас там никто не видел. Мы не подставляли голову. Не несли знаков чего. Нам просто разрешили идти. Торпедные аппараты на палубе были почти пустыми. Мы не несли ничего. Нас просто проверяли — на большие суммы денег, насколько это возможно. Ну и любопытным не мешало бы подумать. Старпом держал в руке гильзу, которой он гладил свою собаку. Я подумал, что он должен был выбросить ее за борт. Какое-то время рядом шла подлодка капитана Хиггинса, а потом она утонула. В этом что-то было. И мы пошли вниз по наклонной плоскости. Туман всё не рассеивался — мы были в километре от берега. Небо было голубое. Мы приближались. Вблизи было светло и как-то не страшно. Со стороны берега доносился шум моторов. Но это могла быть и другая лодка. Может быть, это была одномачтовая шхуна. За нами не следили. Вокруг была тишина. Это было хорошо. И солнце светило так же, как раньше, когда мы шли из Нью-Йорка. Мы подходили всё ближе и ближе, и я услышал тихое пение флейты. Потом раздался низкий звон. И я увидел, что на борту лежит стрела. Я так растерялся, что не подумал о том, что мы идем прямо на стрелу. Она упала на палубу рядом с дельфином. И тут же с невероятной скоростью началась приборная панель. Я думал, что меня стошнит — потому что приборная панель двигалась и стонала. И вот она вся загорелась от туда до сюда. Но свет погас. Я не знаю, что случилось потом. Но всё случилось так, как я говорил. Что-то вроде страшного взрыва. Мир вокруг лопнул. Я вышел на палубу. У опытных моряков есть примета — сперва бурун в прибое, а потом мостик над ним, если стоять рядом с пляжем. Я стоял на мостике. Лодки нигде не было. Я спустился в трюм. Там было очень сыро и страшно. Я вылез наверх и стоял под душем.
no subject
Date: 2019-12-30 04:39 am (UTC)no subject
Date: 2019-12-30 03:34 pm (UTC)"Что положено по Уставу, конечно, не запрещено."
"вопросы флота - важнее всего в жизни."
no subject
Date: 2019-12-30 09:05 pm (UTC)"Корабль сразу должен быть спроектирован как одноразовый. Более того - растворимый. Вышел в море, показал флаг - и исчез."
no subject
Date: 2019-12-30 08:48 pm (UTC)no subject
Date: 2019-12-30 09:04 pm (UTC)https://text.skynet.center/
no subject
Date: 2019-12-30 09:36 pm (UTC)